алкоголь… с одной стороны замечательная штука, помогающая отвлечься от мира сего с его извечными проблемами и прочими неприятными вещами. и вчера я, свято в это веря, нажралась в полную хламину… наивченко! я думала, мне станет легче. не стало ни на минуту.
я видела товарищей: они были довольны и веселы, они отвлеклись, перестали целиком и полностью воспринимать жизнь… а мне ничего. я сидела и понимала (впрочем, как сказать "понимала"… пыталась думать, вследствие чего со скрипом пыталась осознать), что я буха в говно, но какого-то чёрта навязчивая мысль "нет на земле твоего Вячеслава" никуда не уходила. я не смогла отвлечься даже алкоголем, а под конец закатила истерику. а если уж кто-то истерит в далеко не трезвом состоянии, то это пиздец, товарищи. то это значит, что переживания эти уж слишком глубоки. по крайне мере я так всегда считала и считаю до сих пор
ещё я считала алкоголь последним способом того, что боль моя хоть ненадолго утихнет, но этого не случилось. я теперь поняла, что успокоить эту боль уже ничто не сможет, что мне нигде не найти от не спасения, что я ещё не день и не месяц буду просыпаться с одной и той же мыслью. и мне стало по-настоящему страшно представить, что же будет дальше. как с этим жить?

я уже как-то говорила, что если ты девушка-сталкер, то находиться поздним вечером/ночью в промзоне с парнем, которого видишь впервые, для тебя нормально. и, чёрт возьми, в который раз моё существование подтверждает сии слова. погнали сегодня на наш химический завод. всё очень мило: забор и рабочий цех преодолены, моросит дождь, сыро и туманно. прошли по трубам, на которых, как обычно, клубится пар так, что не видно даже своих ног. перелазим с труб на любимый цех, болтаясь на добром слове на высоте метров 10. ничто не предвещает скорого пиздеца. как вдруг сзади отчётливый такой крик: "вы кто такие? куда? а ну слезайте!". не говоря ни о чём, в наших с неизвестным парнем головах срабатывает режим "запал" и, собственно, мы начинаем ускоренно двигаться. надо куда-то двигаться. быстро перелазим, бежим бежим и тут распутье. пойти вниз по лестнице, где, возможно, нас уже ждут и по головке не погладят, или же подняться и попытаться найти укрытие в родных 6ти заброшенных этажах цеха. выбор очевиден, гоним вверх. вынутое хорошим человеком стекло, лаборатория, лестница и вот, алилуйя, крыша. посидели часок на крыше, потрепались обо всем. спустились потом, пожили в цехах и тихо-мирно вылезли с территории на свет божий. +1 охранник на моём счету :)

а сегодня мы ездили на поминки, 40 дней. твоя мама сказала, глядя на свадьбу: "лучше бы Настя со Славиком поженились". жаль, что нельзя выходить за умерших, а то я была бы вечной вдовой

завтра поминки, 40 дней. что было за эти 40 дней? я окончательно поняла, что вместе с тобой умерла и я: тихо поцеловала в последний раз и растворилась. ведь совсем необязательно умереть физически, чтобы умереть…
мои друзья, наверное, рады, что я временами бываю с ними, что-то рассказываю и даже пытаюсь куда-то задвигать горе. только я не думаю, что они в полной мере понимают, что со мной происходит. если я не плачу постоянно, это не значит, что мне не больно, что я смирилась и забыла. нет, мне, наоборот, ещё больнее не плакать. эта постоянная боль клубком забилась в моём маленьком шестнадцатилетнем сердце и не думает оттуда уходить. она живёт в нём: иногда подходит ближе и выплёскивается, а иногда, уплотняясь, уходит в его глубь. и тогда на меня находит такая тоска и мне ещё кажется, что ещё немного и я сойду с ума. я не привыкла к боли и я не люблю её, я устала. я хочу от неё избавиться, но вряд ли это возможно. и ещё я хочу к тебе.

-представляешь, вот помру я, попаду куда-нибудь на небеса. и вот, значит, будут отправлять меня в рай (думаю, мне вполне светит рай, ибо на земле я маялась), а я им такая: "последнее желание-приведите мне того, кто придумал мороз и месячные( уверена, это один и тот же злодей)". и после шикарного удара "с виртухана", как говорит саша, я отправляюсь в свой тихий рай. у меня там свой полузаброшенный завод, частично охраняемый, чтобы мне веселее было. и я буду там целыми днями просиживать на горячем рубероиде крыши, пить горячий шоколад и что-нибудь печь. а по вечерам ко мне будет наведываться мой Вячеслав, у которого под моим заводом будет 5 десятков тоже частично охраняемых бомбоубежищ. мы будем сидеть на это чёртовой крыше, смотреть на закаты и есть моего приготовления пирог с яблоками. и спать на матрасе. а ещё у нас будет вышка метров эдак 300 в высоту, где тоже иногда будем тусоваться. и ещё будет метро вместе с д6, туда можно будет гонять, когда будут наступать холода. ибо на улице холодно, а в метро тепло. по выходным будем наведываться к моей бабке (думаю, мой благоверный ей понравится) и заодно к его деду. вечное счастье. вполне неплохо, как думаешь?
-Насть, то есть ты хочешь сказать, что ты-старушка будешь тусоваться на заводе с молодым парнем и спать с ним на матрасе?
-а кто сказал, что я собираюсь отправиться туда в старости?

миу. ты мне недавно приснился, после чего я целый день ходила довольная. ощущение было, как будто я реально провела с тобой какое-то время. и первым, что ты мне сказал, было, что ты любишь меня. а потом на мои вопросы, коих я не запомнила, ты отвечал, улыбаясь, что всё ещё впереди. а потом я спросила, возьмёшь ли меня с собой, ты улыбался: "ладно". а я совсем по-детски обрадовалась, переспросила даже, правда ли это. сказал, что правда. а потом мы вместе куда-то шли. светло, солнце, много-много света и мы такие ненормальные… на этом всё и кончилось
P.s. соня говорит, что у тех, кому снятся очень красочные и реалистичные сны, склонность к шизофрении :)

отупевшая от горя… я, кажется, начинаю понимать, о чём эта фраза. жаль только, что убеждаюсь на своём опыте. это полная отключка от окружающего мира, это вечный взгляд в пустоту, уснувшая крепким сном сила воли и откладывание дел напотом. это какая-то тихая деградация, а если уж и не деградация в полном смысле, то полный застой на месте. никакого развития, ибо на развитие нужны хоть какие-то жизненные силы, коих нет и неизвестно откуда их можно почерпнуть. хотя такой застойной жизнью живут многие в нашем обществе: работа, дома телевизор, нет времени и сил на книги и прочие штуки, хоть немного вытягивающие наверх. но они не я и мне страшно осознавать, страшно думать о том, что я тихо качусь вниз. но я не могу ничего с этим поделать. это выше меня. это захлестнуло меня с головой. это я теперь отупевшая от горя

сегодня ровно 3 недели, как тебя нет с нами. подумать только, 3 недели! с тех пор, как ты вернулся из армии, мы никогда не расставались на столь долгий срок.
как я сейчас живу? все дни превратились во что-то монотонное и грязно-серое. все события, происходящие со мной, какими бы они ни были, поглощаются в эту однородную горькую массу. со мной постоянно что-то происходит, но я этого не замечаю, не придаю этому значения. я не вижу ничего за своим горем и мыслью, постоянно пульсирующей в голове "нет на земле твоего Славика". так странно, я пытаюсь как-то дрыгаться, исправно хожу в школу и даже купила платьишко на выпускной. но меня ничто не отвлекает, не выдёргивает из этой боли. больно всегда. я просыпаюсь на своей кровати, солнце яркое, а я сразу вспоминаю, сколько раз вот так сидела здесь у тебя на коленях, и каждый божий день начинается всё с той же мысли "нет на земле его, нигде больше нет". и если я не плачу, мне только хуже. ибо если я не плачу, эту боль невыносимо терпеть, она остаётся, она просто выжигает всё изнутри и никуда не уходит. "нет на земле твоего Вячеслава." единственное событие, отпечатавшееся в памяти и не уходящее в туман, куда уходят все остальные,-похороны. особенно, автобус. много народу, твоя мама и Катюшка рядом. солнце. невыносимое яркое солнце, светящее прямо на дешёвый гроб, прямо на твоё спокойное выражение лица. а я смотрю на твоё обожжённое лицо и на слипшиеся от крови волосы, на потрескавшиеся губы и полувыгоревшие брови и думаю что-то вроде: "смотри, любимый, солнышко". и я осталась если и не в том дне, когда тебя проводила, то хотя бы в дне похорон. видишь, как оно бывает: тихо умираю я вместе с тобою

а вообще, это интересно. мб это заметила только я, но чёрная одежда явно влияет на человека. она совершенно отвлекает того, чтоб обращать внимание на свой внешний вид, отбивает желание одеться понаряднее. это что-то вроде надела, походила какое-то время и полностью забила на себя, стерпелась, смирилась со своим внешним видом и больше никуда не рыпаешься. она подавляет тебя и только дай ей волю, проглотит с потрохами. быть может, поэтому монахи носят чёрное? быть может, поэтому мне в свои 13 было очень сложно поменять 10 чёрных футболок на что-то более приличное?
а с чего бы вообще у меня такие мысли? просто когда третью неделю ходишь в трауре, начинаешь замечать некоторые маловажные вещи

мне страшно.
мне страшно, оттого что я перестала воспринимать твою смерть, я перестала её понимать. я говорю о тебе, как о живом, я жду твоих сообщений, а подходя к двери жду тебя. и хотя я прекрасно понимаю, что этого не может быть и никогда уже не будет, я всё равно жду, и жду, и жду. когда происходит что-то интересное, мне хочется написать тебе, а иногда я почти начинаю набирать твой номер или пытаться выкроить время для встречи с тобой.
мне страшно, что все встречающиеся мне люди говорят что-то вроде "держись, ты сильная. это его судьба. не думай о том свете. не смей. а о родителях подумай. а обо мне подумай" и т.д. неужели я так плохо выгляжу?
мне страшно просыпаться. просыпаться на своей кровати, на которую так часто падают солнечные лучи и на которой в последний раз мы спали в тот самый день
меня страшит то, что я стала забивать на учёбу. я не могу учить, я могу либо плакать, либо гулять, либо смотреть что-то отвлекающее. читать не могу-всё о тебе напоминает. дома сидеть мне тяжело, но я не говорю матери об идее жить у деда, это принесёт много хлопот, а мне не хочется её напрягать. она плачет вместе со мной, говоря, что ей меня жалко, и каждый раз радуется, что я жива, когда возвращаюсь домой
и я не знаю, что будет дальше. я боюсь уже самой себя. я всё ещё балансирую между мирами. меня держит десяток человек здесь, именно держит. и вот я здесь. где-то между. на грани.

если бы я сейчас могла тебя обнять, я бы обняла настолько крепко, насколько вообще смогла бы. я бы плакала и гладила твои плохо выбритые щёки, а ты бы ни черта не понимал, что происходит, и недоумённо смотрел бы на меня своими серыми глазами. я бы не стала говорить ни о чём лишнем, я просто рассказала бы тебе об электричках и переменном токе в 27000 вольт и о том, что он может бить на расстоянии, и в ту пятницу как раз обещали дождь. и ещё я бы сказала, как сильно я тебя люблю и как невыносима моя жизнь без тебя. и ещё о том, что я не намерена так просто тебя похоронить в твои 18 с половиной, я, может быть, мечтала бы пойти замуж за грузчика и даже, несмотря на мою типичную поговорку, детей с тобой крестить… если бы не было между нами неба, если бы не было между нами того сраного священника и той светлой церкви, одного гроба и твоей могилы. если бы не стояла между нами смерть. если бы я просто могла тебя обнять.

встретила твою мамку сегодня на кладбище. она меня под белы руки да сказала, что сама меня обратно довезёт. а потом мы поехали на поминки к какой-то тетке, не знаю уж, кто она такая. ты рассказывал, помнишь, что однажды у неё в гостях бывал. там ещё сын моего возраста и бабка-грузинка (которая, кстати говоря, просто невъебенно вкусно готовит ). вот. и Катя смеялась, и я смеялась, потому что твоя сестра невероятно светлый ребёнок
и да, мне стало легче после встречи с твоей мамкой. не знаю, почему так. мб потому что у нас на двоих одно горе. такое горе, что она тоже готова с тобой рядом лечь, если бы не Катя. а я по-прежнему хочу с тобой в рейд по небу. го?!
а, и ещё какая-то тетка вк мне говорит, что ты дурак. но ты её прости, она, видимо, не приучена слушать и пытаться понимать других. да, и ещё у неё нет уважения. к тому же она в трауре. такие люди-опасная штука, они кого хочешь дураком назовут

мамка сказала, что я могу тебе письма писать. я подумала: а могу ведь
например, ты сегодня мне снился. стоял в том подъезде, где тебя в последний раз повязали. представляешь, мы договорились завтра встретиться. я всё удивлялась, почему же я так убиваюсь, коли ты такой живой. так что я подумала завтра сгонять к тебе на кладбище, посмотрю, как там всё. правда я не совсем запомнила дорогу, но это ничего. мне станет полегче от осознания того, что ты хоть немного станешь ближе. вообще, у тебя там неплохо и совсем не мрачно. оградка салатовая, ММВ сказала, что ты сам её красил. и креста у тебя нет, ты знаешь и, думаю, рад этому
доеду я нормально, ты не переживай. +120 км в личный журнал автостопа-фу фигня какая. зато когда буду драйверам говорить, зачем еду, они не будут на меня смотреть как на идиотку, ищущую приключений себе на задницу. и в конце концов, где это видано, чтобы я за проезд платила? ты и сам не платил, правда, ты электрички цеплял, а я, вот, попутки стоплю
а вчера я выпила, что не очень хорошо. зато меня на вчерашний вечер отпустило и я даже смогла поесть.
вот такие вот дела

последние 2 дня я думала о суициде. я думала о том, что не смогу и не представляю без него жизни. так хотелось кричать "пустите меня, родные! вам небо простить поможет". я ходила и мысленно прощалась со всем, что видела и со всеми, с кем была. для меня даже перестали существовать близкие люди, у меня была идея и я вынашивала её целых 2 дня. я всё терзалась мыслью: "почему? почему он ушёл, а я осталась? как так могло получиться?"… я считала, что у нас одна душа на двоих, и судьба пусть будет одна на двоих.И если уж смерть, то смерть
и сегодня я, усосав дешёвого вермута, сидела на земле у реки и… нет, я даже не плакала. слёзы текли, но я роде как не от мира сего была. и тут натос села передо мной и чётко так сказала: "если он ушёл, так надо. если бы было угодно, чтоб вы умерли вместе, вы бы умерли. но ты осталась. значит, ты должна жить. это его судьба, понимаешь, его, а не твоя!"… и я сидела, видела зелёные глаза натоса и думала "чёрт возьми, ведь тогда он бы хотел, чтобы я нормально жила". и плакала в голос. и курила эти чёртовы с ментолом. и отпустила. на сегодняшний вечер я его отпустила