Это наш дом. Когда мы приехали, здесь было совсем пусто, а у нас не было ничего. Это было сумасшествие: на двоих 2 вилки и 1 ложка, пара чашек и миска. 2 стопки книг, гитара и рюкзак вещей. Не было даже своего постельного белья. Думаю, я всю жизнь буду вспоминать эти отчаянные дни. А теперь - теперь у нас уютно. Я как можно сильнее старалась вдохнуть жизнь в эти стены: привезла свои фотографии, в которых вся жизнь, любимый подсвечник, плед, плюшевых медведей. Зажигаю гирлянду вечерами и так тут хорошо. Так тепло - аж душа радуется. Это теперь НАШ дом. Наш первый дом.

и когда я залажу к тебе-сонному под одеялко, обнимаю тебя, родного и теплого (горячего, ага), я понимаю, где моё счастье. и где мой путь. и чего я хочу от жизни. и сколько бы ты ни разочаровывал меня, сколько бы я ни грустила - с каждым днём я люблю тебя лишь сильней и восхищаюсь тобой больше и больше. просто вселенная послала мне достойного мужчину, и боже мой, как я счастлива.
вот такая простая формула, но каждому, конечно же, своё

Я не люблю Питер, правда, не люблю! Не люблю 50 оттенков серого неба, болото под ногами, мокрые ноги. Не люблю толкучку на крупных улицах, ментов в метро. Не люблю ветра у каналов и зимний убогий вид воды. Не люблю уныние этого города. Уныние - это все, что в нем есть, только, жаль, поздно это понимаешь, очарованный архитектурой города. Поздно разбираешься в его сути. Поздно.
Но, слава богу, я люблю наш дом, пусть он и убог, желт, пусть с него отваливается штукатурка, а в крыше над нашей комнатой дует ветер. Пусть на черной лестнице воняет табаком и мочой, я люблю там курить. И люблю газовые плиты, которые хрен зажжешь. И люблю нашу комнату с семью углами. И диван, на котором мы счастливы.

Когда-то я публиковала пост с содержанием типа "когда мы будем засыпать рядом в своем доме, я скажу тебе, что я счастлива. И еще - что я люблю тебя".
Так вот
Я счастлива.
И я люблю тебя.

Одиночество, как я славно научилась с тобой уживаться! Ты уже не частое, как было раньше, ты - постоянное, всеобъемлющее и вросшее в меня настолько, что я тебя уже не замечаю (как изменения в людях, с которыми живешь постоянно), но принимаю. И я отлично держусь, как бы то ни было. Настолько углубиться в себя и отгородиться от мира - даже для меня странно. Одиночество, ты рвешься наружу. Рвешься с болью, щемящей сердце. Рвешься выявить себя мужчине с красивым профилем, но он опять от тебя отвернется. Не заметит. Не поймет. И ты, одиночество, вновь станешь сильнее, и вновь лишь сильнее скрутишь меня перед сном, после учебы, в метро… да, так ты и живешь во мне, и добиваешь изнутри.
И, господи, как я устала.

За окном над сонным городом шел снег. Он все летел и летел: серый, тихий, успокаивающий, - над убогими крышами, старыми домами обязательно грязно-желтого цвета с частями отвалившейся и отмокнувшей штукатурки. Было тихо, будто сама тишина обосновалась в легком воздухе светлой комнаты и в белой постели, ставшей нашей на эту ночь. И мне Было светло и спокойно. Впервые за многие месяцы - спокойно. Повернуться к тебе, сонными губами приложиться к твоему огромному плечу и, еле разлепляя глаза, смотреть на тебя. Не насмотреться :) вести пальцами по линиям твоих бровей и щекам, дивясь, как мала моя рука по сравнению с тобой. Чувствовать, как в комнату на цыпочках входит Настасьино счастье, даруя всю мою бесконечную нежность к тебе, такому сонному и теплому…
Да. А потом под тем же снегом едешь домой, слушая тихий мелодичный фолк, и на душе… светло и грустно

Время все расставляет по местам. И вот уже в этой новой жизни ты четко осознаешь свою позицию относительно окружающих людей: у тебя есть пара безумно любимых людей и мамка с папкой, и ты абсолютно самодостаточна в таком обществе. Все остальные ничуть не интересуют тебя - ты отгораживаешься от них и ставишь между вами барьер. Просто потому что тебе так комфортнее, и какая разница, что осталось в прошлом. Ты рубишь на корню, удивляясь себе, и чувствуешь себя настолько духовно наполненной, какой не бывало прежде.
Это мой мир. Крохотный, сказочный мирок, и все остальное вокруг не важно. Только в нем и можно жить.
Такие дела.

Я часто дивлюсь себе и не понимаю, откуда у меня столько сил. Столько сил, чтобы простить тебе все, что было, столько сил, чтобы ждать тебя несколько лет, всеми способами ища пути - к тебе. Столько сил на такое количество нежности, и чтобы в корне поменять свою жизнь, переехав сюда, к тебе… Чтобы пахать, учить, преодолевать себя и быть уверенной, что сможешь так и дальше, что бы ни происходило. И сил на своё такое, несколько языческое, восприятие мира. Откуда? Просто так чертовски хорошо смотреть на тебя, зарываясь пальцами в твои волосы, целовать тебя, когда ты улыбаешься, чувствовать, как ты на меня смотришь и как ты любишь. Ты - лучшее, что происходит со мной. И любовь, видимо, все может, и что для нее все надуманные преграды?

Почему-то каждый раз, идя с учебы, мне становится так пусто, как не бывало никогда. Куда-то пропадает все зазубренное, вбитое в голову, понимание ситуации - я никак не могй найти ответов, почему и для чего я здесь, где мое место и где мой дом. И становится так пусто-пусто, будто тебя, совсем одного беззащитного ребенка, выбросило на улицу чужого города.
И ты снова пытаешься задушить эти чувства в себе, куришь, глядя на канал Грибоедова, говоришь себе, что все хорошо и ищещь спасения от этого. А спасения нет. Оно появляется только в комнате, которую ты смутно называешь домом, и где всегда интересуются, как у тебя дела

А чего добилась ты со своей святой верой в красоту мира? Чего добилась ты, неся сострадание и добро? Чего добилась ты постоянным самоконтролем, чтобы не обидеть и не сделать хуже? Чего добилась, храня самые страшные тайны?
Куда делось все твое рвение помочь, когда тот самый человек сказал, что ты злая? И разве может оно куда-то деться?
Обидульки, как говорит твой мужчина? Нет, в тебе нет места обидам, ибо в твоем понимании мира прощение и не держание зла ни на кого - высшее, на что способен человек.
Просто есть момент, который перегарает, как лампочка. Жизнь ощущениями и чувства, в одну секунду уходящие в небытие. Мир, казавшийся незыблимым, но склонный к разрушению без сожалений.
И хватит держаться за прошлое. Ты не можешь всем помочь (ты не можешь помочь даже себе, что уж там). Так пусть все идет своим ходом. В этом нет твоей вины. Ни в чем нет твоей вины.

А потом ты говоришь, что я слишком часто стала пить. Просто в алкоголе тонет все: одиночество, страх перед будущим, осознание собственной никчемности и ненужности, тоска по дому… СВОЕМУ дому… страх, что я совершаю большую ошибку в своей жизни. Я запиваю то, что Настасьино счастье стало таким редким во мне, и его практически никогда не бывает в этих убогих чужих четырех стенах. Запиваю воспоминания о той счастливой себе года 3 назад. Запиваю всю ту боль, что испытала за последние годы, и которая так истошно лезет наружу, пользуясь тем, что меня выбило из привычной колеи…
Привыкай, Настасья. Тебе, видать, еще не одну ночь предстоит проплакать. И спасать тебя никто не будет. И ночами греть еще долго - тоже. Вот так.

Да разве так бывает, черт возьми? Что близкие становятся так далеки. Хотя, нет, не так. Что тебе хочется исключить когда-то близких людей из своей жизни. Вычеркнуть. И даже скорее забыть.
Когда ты задаешься вопросом: а что связывало меня с этим человеком, пусть даже однажды он спас мою жизнь? И ответа не находится, что еще страшнее.
Когда тебе становится до слез обидно из-за того, что люди не оценили твоих стараний. Твоей слепой веры помочь им, хоть как, хоть как можешь. Отдать себя, душу вывернуть наизнанку, а потом - все, ничего не остается в тебе, кроме пустоты.
И ты мучаешься от этого, не понимаешь этого, пытаешься бороться, но говоришь себе, что все правильно. Все всегда правильно. И "если Амели решила до конца своих дней жить в своем замкнутом мире, то это ее право. Ибо ломать себе жизнь - неотъемлимое право каждого человека"

Сегодня я снова (в который раз!) научилась благодарить судьбу за то адовое месево, которое она со мной творит. Не далее чем неделю назад она меня, социофобного и замкнутого по натуре своей человека, закинула в общагу (за что отдельное спасибо, ибо то, что из 350 мест одно оказалось моим - манна небесная). Потом происходил дикий трэш и "о боже, мамка, папка далеко, ебанутые друзья далеко, из вещей со мной - только то, что на мне, я не успеваю осознать свои перемещения по стране и переходы от трезвости к состоянию "ха, я уже чертовски хороша. Играть не умею, но буду, и за добавкой я первая". Ну да ладно.
И вот сегодня она шлет мне моего мужчину с рюкзачищем и охапкой авосек моих вещей. И, да, конечно, с банками варенья и огурчиков от маман. Расставляю все свое богатство перед собой, открываю яблочное повидло, заедаю единственной печенькой и прихлебываю молочко. Все это происходит в убогой захламленной комнатушке с совковой мебелью/обоями/и чем там еще. И меня настигает безумное счастье. Правда. Ничего не пробовала вкуснее, чем этот нищебродский одинокий пир. С чувством "я королева общаги" иду в душ, который хуярит так, что пломбы выбьет, только рот открой. Выливаю на себя привезенные из дома девочкины ништяки типа всяких гелей для душа/скрабов/ и хуй пойми чего. Когда пришла в комнату, от счастья хотелось просто вопить. А на вечер был ебанутый фильм, чай с винишком и моя суровая Виолетта из Якутии. Ну вот. Так уже можно жить.
Еду что ли сготовить завтра?

А тут идет дождь. Опять. Весь день.
И я промочила ноги.
И этот город так пуст без тебя несмотря на тысячи людей. И так сер без тебя, гораздо хуже чем во все разы, когда мы вместе ходили под зонтом, правда. Поездки в метро тянутся бесконечно долго, потому что меня никто не ждет. И поезд челябинск-спб ехал безумно медленно.
И, да, у меня зонт сломался. Тот самый, немецкий.
И ноги промокли. Но это я уже говорила.
Мне холодно без тебя и одиноко (и даже мятный мальборо не помогает)
Приезжай скорее.